Помнилось ли на войне о Боге?

Помнилось ли на войне о Боге?

Победа, Пасха, Вечный огонь, Спасский храм, колокольный звон, песня "День Победы ", - все рядом. Ордена, красные гвоздики, ветераны вспоминают имена друзей, командиров, Великую Отечественную Войну. Помнилось ли на войне о Боге?

Николай Степанович Барахов:

- Да, я вспоминал Бога. Поэтому я жив остался. Все-таки я, по-видимому, крещеный, я ведь деревенский парень. Я из Рязани. Слышали, наверное, нас на фронте "рязанские косопузые" называли. Когда меня спрашивали, откуда я, так и отвечал: "С какой губернии не скажу, только пузо покажу", - и все узнавали, что я рязанский. Я признаю Бога, как умею, так и молюсь, а вот креста на мне нет. Но Бога признаю с малых лет. Бог на войне помогает воинам, это точно! Я там так молился: "О, Господи! Спаси! Помоги!" И я спасся, а рядом ребята погибали. Я прошел всю войну от Ленинграда до Берлина. В Белграде мы встретили День Победы. День был точно такой же теплый. Слез столько было! После войны сюда вернулся, у меня здесь был отец. Наши рязанские мужики назывались "отходники", плотники. Они были, здесь по вербовке, строили авиационный завод. Мимо отца не проедешь, потом поехал в Рязань, привез жену оттуда, приехал в Иркутск. Мы здесь прожили не хуже, чем там мои товарищи жили. Раньше встречались, пока не отменили бесплатный проезд. Теперь остался один фронтовой друг, живет в Волыни. Сейчас приду, позвоню, поздравлю с Днем Победы и с Пасхой.

Клавдия:

- Слышала рассказ одного командира зенитной установки. Он каждый раз как будто слышал голос: "Убери солдат, там бомба упадет!" Он уберет солдат и вправду туда бомба упадет. Хотите верьте, хотите - нет! Он и до войны был верующим, и на войне жив остался. А тогда же вначале войны верующих мало было. Вера была почти убита. У меня три брата на войну ушли. Мама всех благословила, молитвы с собой давала. Двое вернулись, один погиб, о нем тоже молилась. Я в прошлом году ездила на его могилу под Витебском. Я в 44 в школу пошла. Но тогда только возле музкомедии церковь работала, остальные все были закрыты. Помню, как я записочки ей помогала писать о здравии, о упокоении. У меня братья с 1914-го, 1920-го, 1926-го годов рождения. Они, конечно, все на войну пошли. Потом вспоминали - когда бомбежка - ад кромешный! Даже самые неверующие кричали, просили Бога о помощи. Конечно, надо отдать должное коммунистам. Когда им говорили: "Два шага вперед!", они шли первыми. Но когда такой страх - все вспоминали Бога! А сейчас самое хорошее время ходить в храм: никто не притесняет, никто не записывает. Раньше, кто покрестится - везде в партийные органы сообщали, поэтому мои дети уже взрослые крестились, когда это все закончилось.

Матрос Валентин Дмитриевич Казанцев:

- Открытым текстом говорю - понятия об этом не имел! Что такое вера, какая она, эта вера. Но крещенный был, хоть отец был коммунист, наган у него был в комоде. По рассказам моей тетки, бабушка меня тайком сводила в церковь в Барнауле и окрестила! Наверное, это как-то сказалось потом. Я служил на Дальнем Востоке, в войне с Японией участвовал. Вернулся! Хоть вроде не верил ни в Бога, ни в черта. Раньше думал - просто повезло. Я православный, хоть не шибко верующий, но нашу православную веру уважаю. Преклоняюсь перед всеми службами, особенно по телевизору люблю смотреть, даже со слезами на глазах. И жена из дома не выпустит, пока не перекрестит. Мимо церкви прохожу - перекрещусь, если никто не видит. Я на ступеньке к вере, а жена говорит - тебе всегда везет, значит, Бог тебя любит.

Татьяна Кузьминична Кобзева:

- У меня были на фонте отец и муж, мы все молились за них, они и вернулись. Мы в Новосибирске жили, там почти все церкви закрыты были. В 37-ом году у нас в деревне сломали церковь. Когда колокол сбросили - он в землю вошел метра на два. Потом в этой церкви зерно хранили. Мы дома молились о тех, кто воевал, у нас икона Богородицы большая была. Конечно, на войне каждый за себя молился, и мы за них. Потом к нам эвакуированных прислали, их расселили у нас по деревне, картошку им давали, хлеба-то у самих не было. А мы и до сих пор за всех воинов молимся, просим, чтоб Он помогал и живым и мертвым.

Николай Павлович Крапивин:

- Не все, но многие - да, молились. Но такого ажиотажа не было. Я из тех, кто шел в бой "За Родину! За Сталина!" У меня орденов много от Сталина. При Сталине нас, кадровых, награждали орденом Боевого Красного Знамени. Зря оболгали эпоху Сталина. Он ведь и церкви во время войны открыл!

Галина Гавриловна Кузнецова:

- Я родилась 1 января 41-го. А в октябре отца забрали на войну. Мать верующая была, в госпитале санитаркой работала. Я всю жизнь в Иркутске прожила. Храмов-то было мало во время войны. Но мама ходила, и я потом тоже. А мой отец два месяца не дожил до Победы. Берлин брал, документы есть все. Повзрослела - стала за его упокоение молиться. Очень уж хочется на его могиле побывать. Я знаю, он в Польше похоронен. Вот об этом тоже молюсь.

Нина:

- Мы, конечно, другое поколение. Я вот слушаю тех, кто воевал, многие говорят, что и не помнили о Боге. Я думаю, если бы сейчас кого-то из моих близких призвали бы на войну - обязательно бы молилась за него. А если бы самой пришлось воевать - тоже бы молилась.

Татьяна, Мария:

Мы в этот день всегда сюда приходим, просто всем дарим розы. Своих дедов уже в живых нет. Теперь уже за упокой о них молимся. Вы спрашиваете - обращались ли на войне к Богу? Конечно, только к Нему и обращаются. Может, и не знали молитв, просто просили и все. Даже у маршала Чуйкова в его документах была молитва, которую он, говорят, сам составил и написал.

Татьяна:

- Конечно, верили все. Это на устах может и было за Родину, за Сталина, а в душе все к Богу обращались, его звали. Когда все думали, что Москва будет захвачена, что сделал Сталин? Понес икону Божией Матери! Тогда и с головы стали верить, что есть еще и высшие силы, которые помогут. Каждая мать молилась и верила, что ее сын вернется, и за это молилась. А если погиб - молилась за убиенного воина. И этот праздник не сравнить ни с чем и это самое дорогое место! И еще: этот праздник всегда совпадает с Пасхальными днями! Два самых главных праздника встречаются в этот день!

Здесь, на небольшой площадке между Вечным огнем Победы и первым храмом Иркутска вопрос о Боге и войне не казался таким уж странным. Ответы, как всегда, были разными. Это не удивляло. Удивило, пожалуй, что атеисты от своих убеждений не отказывались, но себя не называли:
- Мы вдовы участников войны. Приходим сюда каждый год. Мы, конечно, своих мужей вспоминаем, но не по-церковному. Муж был неверующий и я тоже. Просто с верой в душе живу.

- 9-го мая мы с мужем всегда возлагаем цветы к Вечному огню. Муж воевал, видите сколько орденов. Нет, в церковь не заходим. Мы атеисты!

- Я с японцами воевала! Связисткой на войне была. Нас столько раз бомбили. Что? Вспоминали ли мы на войне Бога? Если честно сказать - нет! Не до того было! Люди были заняты совсем другим: работой, важным делом! Это уже потом, когда вернулись, говорили как-то по привычке: "Слава Богу! Слава Богу!" Но это просто слова. А что бы так, капитально - нет! Еще раз говорю - там было не до этого!

Отец Александр Абидуев так прокомментировал ответы атеистов:

- Такие ответы вполне объяснимы. Те, кто уходили не фронт в зрелом возрасте, они, конечно, Бога помнили, и на войне к нему, безусловно, обращались. Но они, к сожалению, уже ушли из жизни по возрасту своему. А здесь и сейчас те, которые уходили на войну молодыми. Не удивительно, что многие так и остались атеистами. Пасха и День Победы, действительно часто совпадают. Пасха - Победа над смертью, а День Победы - Победа над врагом России. В 1945 году праздник Святой Пасхи был 6 мая, и он совпал с днем великомученика Георгия Победоносца. Я знаю такие семьи у которых никто не вернулся с войны, а вот в семье протоиерея Каллиника Подлосинского на фронт ушли сразу пятеро братьев, и все вернулись! Отец и мать молились о них!

Артем Ермаков, заместитель редактора православного журнала "Наследник":

- У меня было то же самое. Мой дед, его младший и старший братья были на фронте. Все были не то что неверующими, но не религиозными это точно. Но мать молилась за них, и они все вернулись. Правда, они сами не сознавали этого, не соглашались признать. Так уж, ближе к концу жизни признали, что не без Божией помощи всем это было дано. Бог помогает не только тогда, когда сам человек об этом просит.

У входа в Спасский храм собирались скауты, готовились к акции "Свеча за Россию":

- Кто такие скауты? Это - школьники, студенты, рабочая молодежь. По Интернету узнали, собрались. Сейчас с зажженными свечами постоим несколько минут у Вечного огня.

- У меня дедушка на войне с бабушкой в 43-ем году познакомились, когда через Украину проходили.

Просто за всех пусть погорят наши свечи. Они не только нашу страну защитили, но и всех. Фашизм - страшно!

- Мы специально именно в этом месте собираемся. Потом свечи в храм унесем, поставим. Мне кажется на войне даже сложно - не верить! Зачем тогда воевать, если нет веры в Отечество, в Победу? И свеча - это тоже тепло особое, и это тоже память и вера. А когда началась война - единственное что объединяло это вера: в нацию, в народ, в Бога. И все так думали и шли на войну. Вера их и спасла.

Ольга Кремлянская

Пресс-служба Иркутской епархии