«Нужно наполняться Христом»
Сегодня, 21 февраля 2021 года, исполняется 50 лет настоятелю Свято-Никольского храма города Усолье-Сибирское священнику Олегу Ресенко.
Это удивительный батюшка. Мы знакомы много лет, но за все эти годы не услышали от отца Олега чего-то личного, связанного с «хочу»-«не хочу», «люблю-не люблю». Он, как настоящий воин, всегда на службе. Его преданность и безотказность в служении, простота и сердечное отношение к людям всегда располагают к нему окружающих.
Мы встретились с отцом Олегом незадолго до этого знаменательного в его жизни дня. Вот что батюшка рассказал нам о себе:
- Я родился я в Баку. Там же родились старшие сестра и брат.
В советское время был дан клич по всем республикам: «Все на строительство БАМа!». Мои родители как раз поехали строить БАМ. Азербайджанцы строили Улькан, а мы попали чуть дальше – в Кунерму. Ее строили чеченцы, осетины, дагестанцы, были и азербайджанцы. Помню, в 1979 году (мы были еще пацанами) бегали на речку купаться и видели негров, которые тоже приехали на всеобщую грандиозную стройку.
Был особенный созидательный дух, молодежный, хотелось что-то делать, строить, созидать. Было ощущение, что здесь стройка века: здесь все советские республики и даже зарубежные.
Когда я служил в армии (на Сахалине, в мотострелковых войсках), у нас в батальоне, где было от силы 35 человек, проходили службу представители 26 национальностей. Был даже грек. Хотя родился он в Грузии, но родители его из Греции. Он знал практически все языки, мог разговаривать на любом – такой вот полиглот. Был афганец, иранец, болгарин, поляк, немец, таджик, каракалпак.
- Отличаются ли люди разных национальностей?
- Да, конечно отличаются: менталитет у них разный, у каждой национальности свой. Был у нас сын бая Джанибек. Маленького роста, щупленький, слабенький. Но его никто не обижал и не трогал, потому что восточные ребята относились к нему по-особому – он сын бая. Папа его от армии-то «отмазал», но Джанибек сам решил служить.
Кавказцы совсем другие. Они думают о том, как деньги сделать, как дом построить. Некоторые служили – и на машинах уезжали.
- Значит, наш Иван-дурак – это менталитет: лежит на печи, принимает все как есть, не гонится за корыстью…
- Наш Иван-дурак не то чтобы дурачок. О просто живет не для себя, а для других, себя не помнит, а всех жалеет.
Однажды я как-то спросил одного сослуживца (он из Дагестана), воин какого народа самый храбрый? Думал, сейчас скажет: аварец какой-нибудь или назовет представителя другого кавказского народа, а он говорит: «Самый храбрый воин – русский. Например, грузин живет для себя: за свой дом, за своих родных он готов все отдать, но идти воевать за кого-то он не хочет. «Зачем мне идти куда-то воевать за Зимбабве?», например. Он такого не понимает. А русский готов за любого заступаться и любого спасать как своего, потому что прежде всего это человек.
Кавказец поступает так или иначе, помня о том, что за ним его род, семья. Поэтому там нет больших безобразий.
Нации очень обогащают одна другую и обогащают традиции того места, где они живут.
До старших классов я учился в поселке Кунерма. Тоже в классе учились дети самых разных и редких национальностей.
В школу я пошел с 6 лет, потому что иначе не было возможности ходить в садик в это время. Поэтому я стал сидеть на уроках, выполнять задания с тем, чтобы на следующий год пойти в школу «как положено». А тут из Москвы приехала какая-то комиссия, стали всех тестировать, ну и меня заодно. И оказалось, что я смог выполнить задания, и выполнить хорошо. Так и остался дальше учиться с этими ребятами в классе. Учился хорошо, на «пятерки».
- Чем запомнились Вам школьные года? Каким Вы были в детстве? Чем увлекались? О чем мечтали?
- У меня было самое лучшее детство. Я рос не в городе – рядом всегда были лес, речка, свобода. Все лето мы были на речке, на озерах. Зимой бегали по лесу на лыжах. Играли в самые разные игры. Слава Богу, тогда еще не было смартфонов, и мы играли и общались друг с другом (сейчас дети практически не умеют играть). Мы смотрели советские фильмы и тут же начинали придумывать что-то подобное в жизни. Посмотрели «Капитана Немо» и «Детей капитана Гранта» - соорудили лодку, чтобы плавать на ней, приделали к ней парус; «Трех мушкетеров» - тут же сотворили из подручного материала шпаги, посмотрели фильм о рыцарях – тут же появились латы…
- Чем Вы занимались после армии? Какая у Вас светская профессия?
- После школы я сразу ушел в армию, после не стал поступать в вуз, а начал работать.
- А как, когда пришли к Богу? У Вас верующая семья?
- Есть такое понятие - «склонность к верованию». Мне кажется, она была у меня с детства. Например, я никогда не мог в школе принять тот факт, что человек произошел от обезьяны: мне это казалось совершенно невозможным и тогда, и сейчас.
Часто спорят, нужно ли крестить ребенка в детстве. Мол, вырастет, спросит: зачем? Почему меня не спросили, чего я хочу.
Так вот, чтобы такие обстоятельства не возникали, родители или крестные духовные родители должны обязательно подготовить его к моменту духовного взросления и самоутверждения: к этому времени взрослые должны помочь ребенку представлять православную картину мира и православное мировоззрение. Любой человек должен самостоятельно принимать решение, но принимать решение можно только тогда, когда ты правильно понимаешь, что и из чего выбираешь.
- А у Вас был такой человек, который оказал на Вас подобное влияние?
- Была у меня верующая тетя, у которой я впервые увидел иконы, книжки на церковнославянском языке.
Мама покрестила сестру. Мы с братом были младше и еще не были крещены.
Мама моя была коммунисткой. За всю свою жизнь я видел трех настоящих коммунистов. Это моя мама. Она жила для людей. К сожалению, она рано умерла (мне было 12 или 13 лет). Это работавший на стройке человек, который в перерыв, когда все шли курить или играть. А он считал, что такое времяпрепровождение коммуниста недостойно. И еще один человек. Они всегда вызывали во мне уважение.
А Православие… Наверное, это вообще некий архетип: я рождаюсь уже православным человеком.
В храм я пришел в Северобайкальске. Настоятелем храма там был тогда отец Леонид Шевченко. Жил я по-прежнему в Кунерме, за 89 километров от Северобайкальска, и часто ездил сюда по работе с документами (работал начальником участка, и часто приходилось отвозить отчеты в город). Для севера 89 км – это не расстояние: многие и за хлебом в Северобайкальск ездили.
Отец Леонид начал спрашивать, где я живу, когда и где крестился. А крестился я в 33 года в Иркутске. В Михайло- Архангельском храме у отца Каллиника Подлосинского, который является духовником отца Леонида.
- А как пришло решение о священстве? Вы сам решили или батюшка благословил?
- Собирался я в отпуск съездить в Оптину. Пришел у батюшки благословение брать, а он говорит: «Не надо тебе в Оптину. Только деньги потратишь. Хочешь понять, как тут все устроено в храме, приходи к нам, поживи, поработай немного, осмотрись».
Вот так перед Рождеством пожил при храме 10 дней. Потом попал в Тельму. К тому моменту в Кунерме было уже сложно жить: Бамовские поселки развалились, и мы с женой (она у меня с Усолья) переехали в Тельму, где начали помогать в храме. Я был просфорником, потом лил свечи, алтарничал, помогал в воскресной школе. Работы было много. Жена трудилась в лавке. Так в Тельме мы в храме несли послушания семь с половиной лет.
Владыка Вадим (Лазебный), нынешний митрополит Ярославский и ростовский, очень любил в Тельме служить. Потихоньку отец Владимир начал меня спрашивать, не хотел бы я служить в храме, начал меня к этому готовить, и вскоре меня рукоположили во диакона.
- В Бодайбо попал по благословению нашего нынешнего архиерея владыки Максимилиана (Клюева). Когда его назначили епископом Братским и Усть-Илимским, он приезжал в Тельму служить на праздник Казанской иконы Божией Матери и спросил у меня: «Отец Олег, Вы же из Бодайбо? Не хотели бы Вы послужить священником в Бодайбо и в Маме?».
Я подумал, что священнослужитель как солдат: куда направили – там и нужен. И согласился. Так и попал в Бодайбо, где прослужил 8 лет.
- Трудно привыкали к новому месту служения?
- Достаточно непросто. Я же попал в Бодайбо 14 октября, на Покров Матери Божией, а на севере осень – время весьма унылое, мрачное.
Да еще и раньше был цветущий город, каким я его помнил 25 лет назад, а тут разруха везде. Матушка моя очень сложно привыкала.
А что делать? Надо как-то жить. А потом и солнышко появилось, повеселее стало. За год постепенно познакомился со многими людьми в городе и уже стал себя чувствовать как рыба в воде.
- А что было самым трудным в первое время? Вы же сразу стали и священником, и настоятелем, и переехали в другой город.
- Меня рукоположили во священника в Братске 12 июля, а в Бодайбо я прибыл на Покров. Все лето и весь сентябрь там пробыл. Обычно священник служит сорокоуст после рукоположения, а у меня «стоуст» получился. Служил за это время в Братске и в Усть-Куте, когда нужно было заменить кого-то из священников.
Вообще Братск для меня – интересный город. Меня рукоположили в Братском соборе Рождества Христова, где нынешние священники Антоний Васильев, Николай Осипов, Димитрий Пономарев, диакон Артемий Пономарев были тогда еще иподиаконами. С какой душой, с каким открытым сердцем они меня приняли!
Братск – это какая-то удивительная планета добра. Сколько бы ни приезжал, любому священнику позвони – тут же отзовутся, приедут, встретят или найдут того, кто встретит, если коробки везу.
Это же первая епархия, которую возглавил и создал владыка Максимилиан. Работало все как часы. Да и любили мы все Владыку очень и уважали.
А когда его назначили митрополитом Иркутским и Ангарским, мы, несколько священников, подошли к нему и сказали, что если наша помощь ему потребуется, то мы готовы.
И скоро я оказался в Усолье-Сибирском.
- Нужно было снова привыкать или Вы почти домой вернулись?
- Наверное, это не совсем дом - мой дом все-таки Бодайбо, я там жил. Там тоже мой первый приход. Очень хорошие люди, много сил души и сердца отдано этому месту и этим людям. До сих пор с ними созваниваемся, поддерживаем связь.
А когда меня назначили в Усолье, было интересно. И службы были такие благодатные! Что-то особенное чувствовалось. Думаю, Николай Чудотворец начал помогать.
Для меня сильно ничего не поменялось – только люди поменялись. Там, в Бодайбо, я служил и был загружен другими попечениями – и здесь, в Усолье, так же. Конечно, сложно расставаться с людьми, с которыми много пережито вместе, но если понимать эту ситуацию с христианской позиции, то мы же никуда друг от друга не делись: молимся, общаемся, они даже приезжают некоторые.
А приход в Усолье замечательный: живой, действующий, все работает, священники тут служили замечательные до меня и сейчас служат.
Вот, например, отец Михаил Шмаков: сколько лет он окормляет глухих людей! Это такой священник, на которого я всегда хотел быть похожим. Он у меня в Тельме еще просфоры брал.
Например, крестит он людей. А покрестить людей – это минимум час. А одна женщина говорит, что не хочет креститься со всеми вместе. И батюшка, покрестив всех, смиренно еще час крестит ее одну.
Отец Артемий Пономарев какой деятельный, активный, творческий! Благочинный отец Николай Лысков сколько делает нужного, полезного и интересного!
Здесь всегда велась очень активная деятельность!
- А что сейчас есть на Вашем приходе?
- В этот приход я пришел, можно сказать, на все готовое: здесь и воскресная школа работала (как для детей, так и для взрослых), действует патриотический клуб под руководством Евгения Верлана, прихожанин Алексей занимается с желающими – у него своя школа самбо. Сейчас активно развивается информационный центр прихода, которым руководит Ольга Абсолямова. Сейчас страничка храма есть ВКонтакте и в Инстаграме.
В храме систематически занимаются с глухими людьми: когда в воскресенье они приходят на службу, то обязательно для них осуществляется сурдоперевод. Помимо службы, отец Михаил в течение недели навещает своих подопечных, беседует с ними. Также для них записывается специальное видео и Евангельские тексты.
- Что, на Ваш взгляд, самое главное, чтобы сложился настоящий христианский приход, дружный и деятельный?
- Самое главное, - это, конечно, отношения между людьми. Наше богатство не в храмах, а в людях. Отношения с людьми – самое дорогое.
А что такое храм? Это сакральная точка соединения земли и Неба. Человеку необходимо общение. К сожалению, нет: мы все оторваны от Бога. У каждого есть свои мыли, свои желания. Очень важно увидеть, выслушать друг друга. Важно, чтобы никто нечувствовал себя одиноким, чтобы приход стал для человека семьей.
Человек сам призван быть храмом Божиим. И вот пока мы таким храмом не стали, мы идем в земной храм, чтобы восполнить недостачу.
Человек должен чувствовать, что, как бы ему тяжело ни было, в храме его примут и помогут. Можно пояснить на примере. Представьте себе: утро, идет дождь, люди ждут автобуса на остановке. И вдруг один прохожий поскальзывается и падает в эту самую лужу. Вокруг все смеются, пальцем показывают. А один человек просто подходит к нему. Подает руку. Помогает встать отряхнуться, подбадривает…
Вот это и есть христианин – тот, кто подаст тебе руку помощи.
Мы пришли в храм для чего? Спасаться. И вот представьте: мы в храме, Господь пришел, врата закрыл, мы все в храме и попадаем с Ним в Рай. И что тут начинается? Смотрим мы вокруг и – «Боже, зачем ты рядом со мной вот этого человека поставил? Я с ним не хочу!». Представляете абсурдность ситуации? Мы пришли, чтобы оказаться с Богом в раю, а оказывается, в раю быть не хотим: «не те» люди рядом. Нам с другим интереснее. Вот такое двойное сознание. Я всю вечность должен теперь быть с этим человеком, а я же его не люблю! Вот наказание-то!
Вот и надо нам научиться любить тех, кто рядом. Мы же вместе должны быть.
- А что самое главное для Вас как для священника?
- Как человек здравомыслящий, я понимаю, что на этот вопрос ответить очень трудно. Священник ведь тоже меняется, растет.
Например, священник обязан говорить с амвона проповедь. А я первый год вообще не мог говорить: эта высокая миссия не соответствовала моему внутреннему состоянию.
И по сей день не соответствует, но я понимаю, что должен говорить, каким бы грешником ни был. Все другие решения – от гордыни, от самолюбия. Старайся быть лучше и делай, что должен, вот и все. Все просто.
Чем больше живу, тем больше понимаю, что недостоин вообще быть священником. Понимаю, что гнать меня отсюда надо подальше. Но Христос дал мне это нести, и я стараюсь изо всех сил, как бы страшно ни было.
А какие качества больше всего важны для священника? К какому священнику я хотел бы попасть, как прихожанин? К тому, кто был бы открытым человеком. Не прогнал бы меня, но выслушал.
В этом отношении для меня всегда пример наш владыка Максимилиан. Однажды в алтаре был свидетелем того, как Владыка сказал одному из отцов: «Отец …, я в четвертый раз говорю, что это нужно вот так сделать». Как в Евангелии, что нужно до семидежды семи раз.
То есть священник должен меня, прихожанина, понять, простить, вообще – заниматься мной, не быть равнодушным к тому, что со мной происходит. Это очень важно, чтобы человек чувствовал, что священнику не все равно. Я, прихожанин, - это овечка его стада, и он должен за мной смотреть.
Неслучайно у нас в народе священника называют ласково батюшкой. Что это значит? То, что священник окормляет своих прихожан. Раньше священник не только службу служил, но и навещал прихожан, беседовал с ними. И они старались соответствовать. Поссорятся, например, в семье, и говорят: «Давай скорее мириться, сейчас батюшка придет, нельзя по-другому».
Сейчас такого нет, потому что в городах очень много прихожан, 100-200 человек не посетишь, и уже нужды всех ты как священник не знаешь, а это важно.
- Какая у вас семья? Расскажите немного, пожалуйста, о ней.
- У меня жена, дочка. Дочка занимается детьми. Старшая внучка заканчивает 9 класс Православной женской гимназии в Иркутске, очень хорошо поет. Остальные помладше.
Помню, как она совсем малышкой болела, и я лежал с ней в инфекционной больнице. Это было очень тяжело. Ад. Годика 2 ей было. У нее температура 40. Врачи каждые 10 минут говорят ее будить и давать по ложечке водички. Ей очень плохо, а я ничем не могу ей помочь. И вот ты хоть как строй свои планы христианские и мировоззрение, а прободет тебя страдание и оружием пройдет душу, как Богородице, и все по-другому осмысливаешь, остро. Живем – и Слава Богу.
- 50 лет. Полвека. Юбилей, когда подводят итоги. Чувствуете итоги? Что бы вы хотели пожелать. Есть такая традиция – в День своего рождения дарить подарки. Можете сегодня в виде подарка пожелать что-то с высоты полувека что-то важное для тех, кто еще не дошел до этого рубежа?
- Наверное, я пожелал бы искренне, чтобы человек наполнялся Христом. Чтобы Христа ставил в центр своей жизни. Не просто на словах, а на самом деле, в каждом своем дне. И вот если он будет это делать, жизнь начнет удивительным образом меняться. Многое будет осмысливаться по-другому.
Вся наша проблема в том, что мы называемся христианами, но Христа не впускаем в свою жизнь. Поэтому самое главное мое пожелание – чтобы человек впустил в свое сердце Христа.
Я сдаюсь греху всегда, но Христос победил грех. Это правда жизни. Христос делает так, что ты, человек, не грешишь. Нужно наполняться Христом.
Пресс-служба Иркутской епархии
