«Променял море на Небо» (интервью с протоиереем Андреем Тарасовым)

20 октября 2021 года исполняется 50 лет клирику Богоявленского кафедрального собора города Иркутска протоиерею Андрею Тарасову.

До того, как стать священником, батюшка учился в мореходке, потом был рыбаком – ловил рыбу в открытом море. Как когда-то апостолы по слову Господа бросили свои сети и последовали за Ним, так и отец Андрей решительно изменил свою жизнь.

В преддверии этого события отец Андрей согласился встретиться с нами для беседы.

- Отец Андрей, более 20 лет назад Вы, можно сказать, сменили море на Небо. Что Вам было дорого в море и что Вам дорого сейчас – в Вашем священническом служении?

- Не могу ответить однозначно на этот вопрос, потому что и там люди, и здесь люди. Главное в христианстве – это любовь к людям. Думаю, у любого священника так: это не я выбираю – Господь выбирает.

Помню, я твердо решил, что пойду в семинарию, будучи в открытом океане, когда мы поставили трал на рыбу. Когда ловишь рыбу в открытом море, после установки трала есть какое-то свободное время, и можно попить чая или почитать что-нибудь. И вот я заметил и начал читать какой-то лежащий рядом журнал. А там была заметка о семинарии. И в этот момент я понял, что это мой путь. Наверное, именно тогда пришел и ко мне Господь, как приходил Он к апостолу Андрею.

- А сколько времени прошло с того момента, как Вы перелистывали журнал, до того момента, как Вы оказались в семинарии?

- Долго. Но, по крайней мере, это желание, зародившись в море, больше не уходило никогда. И Господь уже меня просто к этому вел.

- То есть после этого журнала жизнь начала меняться?

- Да. Я стал по-другому на все смотреть. Конечно, были и особенные, определяющие события до этого: не могу об этом рассказывать как о сокровенном.

Не думаю, что моя жизнь какая-то удивительная. Господь призвал – я пошел.

- Когда Вы попали в семинарию, когда уже начали этот церковный осознанный путь, какие у Вас были послушания?

- В основном у меня всегда было клиросное послушание. Я пел, читал на клиросе и в алтарь даже не стремился, настолько мне было на клиросе хорошо.

В семинарии поначалу был уставщиком. Тогда было такое время, что священников не хватало, и меня рукоположили. Семинарию я заканчивал уже заочно.

Все по Промыслу Божию.

- А какие церковные послушания Вы имели, когда уже стали священником? Какое повлияло на Вас в большей степени или, может быть, было особенно сложным или, напротив, особенно важным, дорогим?

- Я считаю, что самое важное послушание священника – это предстояние пред Богом, у Престола Божия. А все остальное – это дополнительное. Оно не может особенно повлиять на тебя. Может повлиять только в какой-то степени.

Я посещал очень много больниц. Работал с женщинами, которые шли на аборты, много лет отговаривал их от этого страшного шага. Каждое утро в течение 3-4 лет ходил к ним, как на работу, чтобы быть в абортарии 8 часов рабочего дня и беседовать с этими женщинами.

Я бы посоветовал многим священникам посещать больницы, чтобы предотвратить или преодолеть чувство уныния. Особенно посещать тяжелых больных – онкологических в детской и взрослой онкологиях.

Когда ты живешь в мире и видишь радость этого мира, это все замечательно, но кроме этого у нас существуют целые больничные «города», где находятся сотни, тысячи больных людей. В этот момент, в этот час тысячи и тысячи людей просто не могут встать.

По благословению владыки Пантелеймона я брал Дары, крестильный ящик и обходил всю больницу, предлагая свою помощь. Тем, кто откликался, я помогал. Так тоже продолжалось около 10 лет.

Это очень тяжелое послушание, потому что не только физически, но часто и психически больных людей нужно выслушивать, принимать их горе. Особенно в онкологии, когда человек частью своей души осознает, что он уже уходит из этого мира, и надо найти для него особенные, нужные именно для него слова.

Главное – не стать равнодушным и не привыкнуть к человеческому страданию. Когда ты к этому привык, это становится твоей работой, а это, конечно, тяжело.

- Были ли в период этого служения какие-то особенно запомнившиеся истории?

- Конечно. Таких историй сотни. Обо всех не рассказать. Когда приходил в абортарий отговаривать женщин от аборта, меня часто и материли, и как только ни ругали! Но это семя как-то западало женщинам в душу – потом, через несколько месяцев и даже пару лет, люди находили меня и благодарили за радость материнства и за детей, которые у них родились.

То же самое и в больницах. Я посещал 5-6 больниц и увидел, что в больницах самые терпеливые люди – это дети. Говорят, что дети капризны, но в онкологии я видел детей, которые переносили настоящие страдания и боль просто стоически. Это была какая-то силища неимоверная. Откуда она у них бралась, я не знаю.

Очень много детей я похоронил в онкологии.

У меня самого шестеро детей, поэтому я знаю, что это такое.

Я отпевал детей, от которых полностью отказывались, у которых не было даже гроба. Но это тяжелые случаи. Гробом для этих детей служило множество подаренных им игрушек, которые окружали их на смертном одре.

Я посещал реанимацию. Заведующий реанимацией врач говорил, что контингент в реанимации меняется каждые два-три дня. Только представьте себе: каждые два-три дня кто-то рядом находится на грани жизни и смерти. Если они в состоянии, откликаются на предложение исповедоваться и причаститься.

Об этом трудно рассказывать.

Но я знаю точно: если Вы хотите, чтобы в Вас было ощущение духовной полноты, нужно не только исповедоваться и причащаться. Возьмите и сходите в больницу. Скажите: «Можно, я у вас пол помою в палате просто так?». Сегодня пол помою, завтра в коридоре. Для этого не нужно никаких разрешений.

- А Вам помогал кто-то из прихожан в Вашем больничном служении? Может быть, Вы приглашали кого-то с собой или кто-то сам просился?

- Приглашал, конечно. Но на это послушание очень редко люди идут. Это нужно иметь желание.

Я советовался по вопросам социального служения с владыкой Пантелеймоном. Он сказал, что «по благословению на это служение никого нельзя поставить. Нужно их просить об этом. Как священников, так и прихожан. Если они готовы идти на такое служение – тогда благословлять».

А просто «по благословению» - это часто может быть хуже для больных, для Церкви, для самого священника и мирянина.

Должно быть веление сердца.

Когда я ходил в больницу, помогала мне, например, Надежда Гершевич, которая сейчас возглавляет фонд «За жизнь» в Бурятии. Мы с ней очень тесно сотрудничали, она очень хороший помощник.

Отец Иов, который сейчас в Чувашии трудится секретарем епархии. Он как раз выражал очень сильное желание посещать больницы.

- Что бы вы могли посоветовать молодым священникам и прихожанам храма по вопросу создания прихода, который стал бы настоящей церковной семьей?

- Я еще сам молодой священник, очень молодой, поэтому сказать ничего не могу, простите.

- А как в Вашей собственной семье? Получается ли помочь близким в становлении их веры? Понятно, что универсальных рецептов нет, но, может быть, есть какие-то  советы из личного опыта: как помочь своим детям в становлении духовном?

- Для своих детей надо стать другом. Настоящим другом. Тогда проблем вообще никаких не будет возникать в вопросе о том, как привести ребенка к вере. У нас с матушкой среди детей даже есть прозвища, хотя дети называют нас с детства на Вы.

- Есть ли в Евангелии отрывок, который наиболее важен для Вас?

- Да, есть. Я очень люблю отрывок воскресного Евангелия, когда Господь явился Луце и Клеопе, когда они шли во Эммаус. Мне сразу представляется это раннее утро.. Картинка настолько живая, что хочется ее нарисовать.

Ведь на самом деле они не идут – это их побег. Они убегают из Иерусалима в отчаянии, в унынии, в грусти, в печали. И тут к ним приходит какой-то Путник и говорит: «Нет, ребята, все не так». И этот Путник – Христос.

Та радость, с которой они возвращались обратно, для меня это снова Воскресение, снова Пасха.

- Говорят, что те люди, кто долгое время был в море или в горах, непременно хотят туда вернуться. Вас тянет в море?

- Да, хотя я не очень долго был в море. Но я учился в мореходке, я видел море, видел океан.

Господь все создал «добро зело». Я считаю, что любой человек должен видеть и ощущать красоту мира, созданного Богом. Он должен любить свою землю, почитать родину и малую родину. Но видеть ту благодать, которую создал Господь, он просто обязан.

А наша земля прекрасна.

Беседовал священник Виктор Дудкин