«Когда играешь на колоколах, включаются оба полушария мозга»
Звон колоколов храма Спаса Нерукотворного Образа иркутяне слышат минимум трижды в день: до и после утренней службы и перед вечерней. Часто колокола звучат и во время литургии. Не звонят, только если температура в городе опускается ниже 28 градусов. В такие морозы колокол становится хрупким — его можно просто разбить. Но каждое воскресенье, даже когда погода не благоволит, внутри храма слышны звуки колокольного звона или стук, имитирующий их ритм. Здесь с 2007 года занимаются ученики школы церковных звонарей «Благовестник». За время своего существования школа выпустила полторы сотни учеников: каждый год не менее десяти. Руководит школой и проводит в ней уроки звонарь Спаса Александр Ипполитов.
Шестилетний Захар Швецов год назад услышал звон колоколов и попросил дедушку с бабушкой привести его учиться звонарному делу. Захар — самый юный ученик Александра Ипполитова. У мальчика были проблемы с речью, он почти не разговаривал. Но спустя год после начала занятий, стал говорить гораздо лучше.
Григорию, сыну священника Андрея Попова, всего 12 лет. Но он уже профессионально звонит в селе Максимовщина, расположенном в 10-ти километрах от Иркутска.
Когда Ипполитов возглавил школу, тут было только два колокола, со временем появились другие. Один из колоколов отлили для каторжанской тюрьмы в Акатуе, а потом или не довезли до Забайкальского края, или вернули оттуда назад. В итоге и он оказался здесь. Другой отдали школе из Михайло-Архангельского храма в Ново-Ленино — там он не вписывался в ансамбль. Третий, по легенде, нашли на дне Байкала. «Говорят, что там его спрятали после революции, притопили, и он оброс ракушками, а потом нашли, восстановили отдали в храм в порту Байкал, откуда его вместе с двумя рындами, судовыми колоколами, передали Ипполитову. Ещё одну рынду ему подарили в Качуге, куда он ездил, чтобы помочь развесить колокола.
Александр и Анастасия Бобровы полностью лишены зрения. Супруги занимаются у Александра Ипполитова с октября 2019 года. Он говорит, это одарённые люди, которые прекрасно ориентируются на звонарском станке и умеют хорошо концентрировать внимание. Чтобы получить первую категорию — помощника звонаря, им осталось сдать экзамен. Среди звонарей редко встречаются незрячие люди. Для Александра работа с ними была первым опытом.
Восьмилетний Гоша Смирнов в 6 лет захотел учиться звону и пришёл в школу вместе с мамой Натальей. Если с мотивацией взрослых всё более или менее понятно, они могут реализовать этот навык в дальнейшем. Например, стать звонарём. А у ребёнка что? Часто их очаровывает звук колоколов, сам процесс создания звона. Может быть, это то, что называется генетической памятью. Дети занимаются чистым искусством, не преследуя каких-то целей, даже стать звонарём.
Александр Ипполитов до пенсии работал журналистом. В русской традиции на Пасху любой прихожанин церкви может подняться на колокольню и позвонить. Ипполитов позвонил в колокола на Пасху в 2007 году и сразу записался в первый набор школы звонарей. Из 30 новобранцев в ремесле остался он один. В то время Школой руководил Иван Меньшенин. Но в конце 2008 года он решил передать своё дело кому-нибудь из учеников. Собрал их за длинным столом и спрашивал каждого: «Кто подхватит школу?». Все смотрели по сторонам, прятали глаза, а когда вопрос касался их напрямую, отвечали: «Я не могу, потому что живу далеко» или «У меня семья». Когда очередь дошла до Ипполитова, тот пожал плечами: «Ну я живу недалеко, могу попробовать». Так школа перешла под его «управление» с благословения настоятеля храма отца Александра Беломестных.
Рядом с колокольным тренажером обычно лежат строительные звукоизолирующие наушники в желтой оправе. Глядя на них Ипполитов рассказывает шутку: когда Артура Псарёва, старейшего звонаря в Иркутске, спрашивают, теряют ли звонари слух, он прикладывает руку к уху, демонстративно скручивает его и громко спрашивает: «Ась?!». Так Псарёв отшучивается: за 28 лет работы звонарём у него не возникло никаких проблем со слухом, и он продолжает заниматься музыкой. «Я всё-таки положил тут наушники, вдруг кто-то захочет их использовать, — говорит Ипполитов. — Но мне кажется, что так теряется вся радость от звона. В наушниках слышно не перелив колоколов, а какой-то стук».
В Иркутске два десятка храмов с колокольнями. И звонари востребованы всегда, потому что состав часто обновляется. Одни переезжают, другие просто меняют приход, третьим звонить не позволяют служебные или семейные обстоятельства. Тогда звонарю нужна замена. На шестнадцати колокольнях Иркутска звонят ученики Александра.
Александр отмечает, что интерес детей часто угасает в подростковом возрасте. А вот их матери продолжают учиться и становятся звонарями.
Колокола — это работа с координацией движений, развитие слуха, музыкальной памяти и чувства ритма. Вибрации, воспроизводимые колоколами, благотворно влияют и на тело, и на душу.
В классе стоит несколько тренажёров. На одном висят поддужные колокольчики. Есть ещё четыре, все они значительно больше, но вместо колокольчиков ритмы в них отбивают металлические детали, похожие на молоточки.
«В Иркутске это самая благоустроенная колокольня, — делится Ипполитов, — Не в каждом храме такая: здесь тепло, светло, есть два класса и шесть тренажёров. Подняться сюда довольно просто. В некоторых колокольнях придвигают приставную лестницу: и лезь по ней».
Елена Михайлик, доцент кафедры психодиагностики ИГУ, кандидат психологических наук: «Школа меняет отношение к жизни в целом. Когда играешь на колоколах, включаются оба полушария мозга, поэтому интеллектуальная и эмоциональная сферы синхронизируются, становятся едиными. Человек ощущает внутреннюю гармонию».
Реакция соотечественников и иностранцев на звук колокольного звона сильно отличается. По словам Ипполитова, иностранцы, когда слышат звучание колоколов, улыбаются и не могут скрыть улыбку, потому что вибрации колокола вызывают такую соматику. «А русские плачут», — добавляет звонарь.
Для того чтобы стать звонарём, не обязательно иметь музыкальное образование. Главное — это чувство ритма и координация движений.
Русская традиция колокольного звона сильно отличается от европейской. В нашей стране звон создаётся не мелодией, а ритмом. Для сравнения: мелодической традиции придерживаются звонари во Франции, где для каждой ноты подбирается определённый колокол. В мелодической традиции колоколами можно даже сыграть мелодию, например «Марсельезу». В русской традиции каждый колокол — это отдельный оркестр. Он самобытен по звучанию и неповторим.
Сергею Болдыреву 67 лет. Он пришёл в школу в 2019 году вместе с женой Натальей, они пенсионеры. Обучение колокольному звону для них — это работа с физическими и психологическими травмами.
Для получения сертификата первой квалификационной ступени звонари готовят экзаменационный звон — общий для всех и индивидуальный.
В программе школы есть предмет «Анатомия колокола». Звонари относятся к колоколу не просто уважительно, но и антропоморфно, то есть как к человеку. Поэтому и части колокола называются аналогично частям человеческого тела и предметам одежды: тулово, юбка, язык, серьга, губа, плечо, корона, уши.
В дореволюционное время обычные жители города могли узнать звонаря «по почерку» — ритмическому рисунку звучания колоколов. Услышав звон, крестятся и обсуждают: «Кто звонит сегодня? Фёдор? Вроде его манера».
Школа церковных звонарей в Спасе — единственная в Иркутской области. В Сибири подобные школы есть в Новосибирске, Красноярске, Кемерово и Хабаровске. В соседнем Улан-Удэ школа так и не появилась, зато есть наставники-звонари, которые обучают других своему делу. Ипполитов уверен, что может узнать звон не только своих учеников, но отличить особенности звона той или иной школы.
Авторы текста: Антон Климов, Наталья Сокольникова, Елена Трифонова
Фото: Антон Климов
По материалам интернет-журнала «Люди Байкала»
