В Михаило-Архангельском Харлампиевском храме г.Иркутска закончили реставрацию старинных икон

В иконописной мастерской все по-особенному. Растворы, краски, кисти – их очень много. На столе лежит молитвослов. В углу на полках стоят иконы. Большие окна. Светло. А ведь так и должно быть в мастерской особого иконописного служения — светло…

Совсем недавно мастера-иконописцы Елена и Алексей закончили реставрацию двух старинных икон: «Коронование Пресвятой Богородицы» и «Воскресение Господа нашего Иисуса Христа».

Алексей и Елена рассказывают, что лет пять назад иконы попали к ним. Они периодически уделяли им время, в основном летом, потому что использовали для реставрации разные пахучие растворы — требовалось проветривание.

Мы вместе подошли поближе к иконам. На них видны тёмные полосы. Объясняют: специально оставили реставраторские флажки, чтобы можно было сравнить, как было и как стало.  Чтобы люди могли увидеть разницу.

Показывают фотографии икон до реставрации... На них ничего не видно! Елена и Алексей соглашаются. Говорят, что особенно было непонятно, что изображено на иконе Воскресения. Олифа (то, чем покрывают иконы, когда они уже написаны) со временем темнеет. Если образ находится в тёмном месте – он начинает чернеть, а от света опять становится светлым. Отсюда принято говорить: «икона проявляется». Да, действительно, икона может проявиться на солнышке, но это очень долгий процесс. А когда олифу снимают, икона раскрывается, открывается, становится яркой. Только представьте: снимают мастера грязь, черноту, а под ней настоящее чудо!

Но всё оказалось не так просто. Ещё одна проблема: икона Воскресения была поновлена, то есть давно-давно кто-то уже реставрировал её, причём масляными красками. Елена с Алексеем были удивлены, когда слои приготовленной для снятия краски начали тянуться: ведь яичная темпера (особая краска, которой пишут иконы) не тянется при размокании. Сначала вообще не могли разобраться, что это за икона, какие фрагменты подлинные, а что поновляли. Елена говорит: «Потом было так интересно, когда появляются краски: зелёная трава, синие небо - это очень интересно, восхитительно. Очень интересно, как для нас открывались эти окна - клейма. Сначала для нас была видна только нижняя часть. Совсем по чуть-чуть открывались, буквально по сантиметрам, где-то ручки, где-то ножки. Икона большая - вдвоём работаем, друг другу кричим: «Смотри, у меня тут ручки открылись!». «А у меня - город».

Но как можно понять, что именно восстанавливать, если каких-то фрагментов просто нет? Хотя и это возможно. Любая икона написана строго по определённому своду правил - образцу, поэтому мастер чётко знает, как писать руки, лики - каждую деталь, знает просто по фрагментам, а не всю конкретную икону.

Как это мудро - сохранить иконописцу свободу, необходимую для творчества, но при этом оградить его от ереси, ошибки.

«Самое сложное - это лики, - рассказывает Елена. - Но в этом случае, можно сказать, повезло: на реставрации сразу оказались две иконы, похожие между собой, в одном стиле, скорее всего из одной мастерской. Обе иконы имеют вензелёчки, что вообще редкость: уровень мастерства один, почерк очень похож. Вот так и смотрели, где что сохранилось - достраивали, переносили с одной на другую.  Мы не приносим своего, мы переносим лишь то, что уже есть, на места, где разрушено. Тут же изучаешь и тут же применяешь», - рассказывает Елена. - «Часть, где изображено Сошествие Христа во ад, угадывалась едва-едва, по силуэту определяли».

Представляете, по силуэту наши мастера могут определить, кто там изображён!

Это какой опыт, какая галерея в голове накопилась! Иконописцы говорят, что, когда путешествуют, стараются фотографировать интересные иконы, интересные фрагменты. Собирают всё по крупицам, по деталям - на будущее, вдруг пригодится.

Интересна и дальнейшая судьба икон. Они размещены будут в нашем храме на втором этаже. Раньше на втором этаже был придел в честь Успения Пресвятой Богородицы, ничего менять не будут. Так всё и останется. Два отреставрированных образа - начало иконостаса. Эти иконы — современники нашего храма. Они писались в Иркутске, примерно 1773 год, практически в то же время, что и строился храм, разница 5-8 лет. Поэтому они органично войдут в тело нашего иконостаса.

Хочется ещё сказать несколько слов о необычном названии одной из реставрированных икон. «Коронование Пресвятой Богородицы» - действительно, удивительное название. Пришла эта традиция к нам с запада. В Священном Писании есть упоминания о «короновании» Богоматери, но в нашей русской православной традиции это не прижилось. Хотя если взять во внимание то, что иконы писались в период правления Екатерины Второй, то, в общем-то, ничего удивительного в таком специфическом названии образа нет.

У иконописцев своя специфика. Есть ведь иконописцы-реставраторы, а Елена с Алексеем - нет. Поэтому для них это было особенно сложно, они учатся. Наши мастера признаются: «Это не первая наша работа по реставрации. Люди периодически приносят старые иконы. Мы постоянно работаем с реставрацией. Мы практики. Но мы не реставраторы. Заявлять так нельзя. Просто мы понимаем ценность всего этого. Хотим вернуть образы к церковной жизни, вернуть в лоно Церкви».

Вообще, реставрация -  процесс, всегда сопряженный с риском. Ведь задача реставратора - не сделать новую икону, а спасти уже написанный кем-то образ. Поэтому должна оставаться патина, желтизна, рябь. Но это в нашей русской православной традиции. В Западной Европе, например, всё счищают до блеска. И это странно.

На самом деле, поразительно: такое стечение обстоятельств! Иконы попали именно в руки к нашим иконописцам, которые занимаются сибирским барокко, которые могут отреставрировать образ, именно в наш храм, где, вполне возможно, они находились давным-давно. Елена и Алексей воспринимают эти иконы как подарок от Господа. И это действительно так.

Варвара Жукова

Информационная служба Харлампиевского храма