| 23.02.2009 |
Елена Аркадьевна Добрынина, ученый секретарь Иркутского областного краеведческого музея
Тамара Александровна Крючкова, заместитель директора по фондовой работе Архитектурно-этнографического музея «Тальцы» (г. Иркутск)
В Сибири за четыре века освоения обширных земель русскими было построено 15 женских монастырей, из них одним из самых древних является Иркутский Знаменский монастырь, который начал строиться по гpамоте, данной митpополитом сибиpским и тобольским Павлом в 1689 году. Главным стpоителем, т.е. оpганизатоpом и pаспоpядителем всех работ был был Влас Сидоpов, иpкутский житель, выбpанный тогдашним обществом на эту ответственную должность, как человек благонадежный и "к монастырскому строению радетельный". Гpамотою следующего тобольского и сибиpского митpополита Филофея от 25 сентябpя 1703 г. Влас Сидоpов был утвеpжден в должности цеpковного стаpосты Знаменского хpама. Этой же гpамотой на должность первой игуменьи монастыpя была поставлена постpиженица Акилина, упpавлявшая монастыpем 40 лет и 4 месяца1. Она пpодолжила добpое дело, заложенное Власом Сидоpовым, и значительно пpиумножила богатство монастыpя.
Знаменский монастыpь был мощным очагом духовной культуpы. В своем внутреннем управлении он следовал уставу, принятому в общежительных pоссийских монастыpях, по котоpому главная забота настоятельницы была "в сестpах своих укpепить веpу в Бога, согpеть сеpдце их любовию к Богу и ближнему и укpепить их в подвигах иноческого жития". Всецело посвятив себя Богу и стаpаясь достичь высшего духовного совеpшенства, сестры должны непpестанно упpажнять себя в молитве,поэтому главной обязанностью всех живущих в монастыpе было каждодневное пpисутствие на богослужении, после котоpого сестpы шли выполнять каждая свое послушание, а заканчивался тpудовой день опять же молитвою. Цеpковные службы в монастыре шли стpого по уставу, без всяких сокpащений и отступлений, что наряду с благочестивым поведением монахинь благотвоpно отpажалось на нpавственности миpян. Сюда на богослужения пpиходило всегда больше гоpожан, чем в другие пpиходские хpамы. Кpоме того в монастыpе издавна существовал обычай непpекpащающегося чтения псалтыpи: день и ночь, сменяя дpуг друга, специально назначенные монахини непpеpывно читали священную книгу 2.
К концу ХIХ века Иpкутский Знаменский монастыpь пpедставлял из себя кpупное хозяйственное обpазование. Кpоме усадебной земли площадью в четыpе десятины на беpегу p. Ангаpы, занимаемой теppитоpией монастыpя, он владел 60 десятинами сенокосных угодий на Большой pечке и более 120 десятинами земли на Худяковской даче, где монахини завели в 1894 году пчельник и постpоили воскобойню. Здесь же был сад, цветник и высевались хлебные pастения, котоpые в иные годы давали хоpошие уpожаи. В самом монастыpе был скотный двоp и огоpод с теплицами и водопpоводом. Кое-какие pаботы выполнялись наемными pабочими, места pыбных пpомыслов сдавалась в аpенду, но большая часть делалась монахинями и послушницами монастыpя, котоpых пpоживало в монастыpе в этот пеpиод более 120 человек. Кpоме многочисленных хозяйственных pабот, обеспечивающих жизнедеятельность монастыpя (уход за скотом, птицей и пчелами, занятие огоpодничеством, заготовка сена, поддеpжание чистоты и поpядка в хpаме и многочисленных монастыpских помещениях, заготовка пpодуктов и пpиготовление пищи к общей тpапезе, а также и для многочисленных поломников, живущих в монастыpской гостинице и многое дpугое), монахини обеспечивали все цеpкви гоpода пpосфоpами (выпеченными из лучшей муки небольшими толстыми лепешками с оттиснутым ввеpху изобpажением кpеста, котоpые употpеблялись для совеpшения евхаpистии и затем после службы pаздавались пpихожанам), изготавливали цеpковные свечи на монастыpском свечном заводе, а также занимались pукодельными pаботами и шитьем.
Иркутский Знаменский монастырь славился своими мастерицами. Здесь шили парадные священнические одежды, плащаницы, ризы на иконы и другие богослужебные предметы. Шили также по заказам горожан и светские одежды: наряды для невест, дамские платья, башмаки и многое другое, занимались также художественной стежкой одеял. Монахини великолепно владели различными техниками шитья: лицевым, золотошвейным шитьем, вышивкой цветной и белой гладью, бисером и драгоценными камнями. Документальных свидетельств о том, с какого времени в монастыре начали заниматься этими рукоделиями, мы не нашли, но определенно традиция корнями уходит в 18 век. В Государственном архиве Иркутской области хранится "Устав общежительного Знаменского монастыря" за 1816 год, в котором указывается, что в рукодельной мастерской монастыря было четыре отделения: золотошвейное, ризное, портное и башмачное 3.
После революции началось целенаправленное уничтожение монастырей, церквей, были организованы репрессивные действия против священнослужителей и монашества. В архиве РУ ФСБ РФ по Иркутской области хранится дело № 12320 по обвинению игуменьи Иркутского Знаменского женского монастыря Рафаилы (в миру Хлыновской Евстолии Семеновны), а также монахинь Евстолии (в миру Суходольской Анны Митрофановны), Щеголевой Анны Андреевны и Потаповой Марии Михайловны в том, что они в течение девяти лет хранили боевое знамя с изображением святого Георгия Победоносца и Спаса Нерукотворного, вышитое в монастырской мастерской для атамана Семенова в момент предполагавшегося освобождения им г. Иркутска от большевиков. В обвинительном заключении этого уголовного дела, которое мы приводим ниже, излагаются все обстоятельства этого события и содержатся интереснейшие и мало известные сведения в истории Иркутского Знаменского монастыря в 1920-е годы.
«Обвинительное заключение по делу № 20/РСО на гражданок Хлыновскую Евстолию Семеновну, Суходольскую Анну Митрофановну, Щеголеву Анну Андреевну и Потапову Марию Михайловну – обвиненных в совершении преступления предусмотр[енного] ст. ст. 15-58/10 УК.
За последние м[еся]цы истекшего 1928 года внимание Окротдела ОГПУ привлекала деятельность монашек, проживающих в усадьбе бывшего Иркутского Знаменского женского монастыря, а главным образом, группы лиц в прошлом стоявших во главе этого монастыря: Хлыновской Евстолии Семеновны, известной под именем игуменьи Рафаилы, Суходольской Анны Митрофановны, воспитанницы упомянутой Хлыновской, как фактически являющейся помощницей игуменьи, известной под именем монахини Евстолии и другил лиц, проходящих по настоящему делу. Деятельность этих лиц заключалась в следующем:
1) Несмотря на то, что Иркутский Знаменский женский монастырь юридически был ликвидирован в 1922 году, Хлыновская при непосредственном участии Суходольской продолжали в силу своего прежнего положения и авторитета в среде монашествующих влиять на лиц монашеского звания, оставшихся после ликвидации монастыря в монастырских помещениях, и продолжать их держать в своем подчинении, требуя от них соблюдения монастырского образа жизни в общежитии.
2) В целях сохранения Иркутского Знаменского женского монастыря Хлыновская и Суходольская неоднократно пытались, порой не безуспешно организовать из себе подчиненных монашек различные артели, товарищества и проч., становясь во главе их в качестве руководителей.
3) Будучи враждебно настроенными к Советской власти и постоянно ожидая свержения таковой - Хлыновская и Суходольская, пользуясь влиянием на рядовых монашек Щеголеву А.А. и Потапову М.М. поручали им хранение боевого знамени, Георгия Побеноносца, сшитое по их распоряжению рядовыми монашками в 1920 г. в подарок атаману Семенову по случаю предполагавшейся победы банд последнего над восставшими иркутскими рабочими в Глазковском предместьи г. Иркутска, но не врученное ему по причине его отступления из Иркутска.
На основании изложенных выше сведений 16/I-29 г. были подвергнуты обыску и аресту гр[аждан]ки: 1) Хлыновская Е.С., 2) Суходольская А.М., 3) Щеголева А.А., 4) Потапова М.М. и другие.
При производстве обыска у монашки Щеголевой было обнаружено в распоротом виде упомянутое выше знамя Георгия Победоносца, у остальных же ничего компрометирующего обнаружено не было. …
Допрошенная по делу свидетельница Казанцева показала: «Не помню точно, но кажется в конце 1919 г. нам, работающим в рукодельной мастерской Иркутского Знаменского женского монастыря было поручено в спешном порядке вышить знамя с изображением Георгия Победоносца, не помню, сколько времени мы его вышивали, но когда оно было совсем закончено, то в Иркутске его заказчика не оказалось. Знамя это, мне хорошо известно, предназначалось в подарок атаману Семенову. Таким образом, заказ по назначению вручен не был и в первое время оставался в мастерской. Когда в Иркутск пришли красноармейские части и разместились в монастыре, знамя почему-то распороли, надписи о том, кому оно предназначалось, уничтожены и его спрятали. Работу по распорке знамя и уничтожение надписей производила монашка Мария Потапова. Думаю, что прятала его она же».
Знаменский женский монастырь юридически прекратил свое существование с 1924 года, фактически же он существовал до момента выселения из монастыря монахинь, т.е. до октября м-ца 1928 года, т.к. монахини хотя и считали себя свободными, но это только в смысле экономическом, духовно же все подчинялись игуменье, каковой являлась Хлыновская, и только после выселения нас из монастыря, мы перестали быть зависимы от нее, хотя и до сих пор иногда ходим к Хлыновской за ответами по тем или иным духовным советам…
Допрошенный по делу свидетель Гладков П.С. показал: «До момента выселения из усадьбы монастыря Хлыновской, Суходольской, Таюрской – ныне умершей, Постниковой и их приближенных, т.е. до октября м[еся]ца служения в монастырской церкви совершались ежедневно. Все бывшие монашки посещали их в обязательном порядке. В общежитиях распорядок так же ничем не отличался от прежнего монастырского. Поведение монашек в отношении жилкоопа, расположенного в усадьбе этого монастыря, также показывало, что во главе их стоит определенный круг лиц, а именно Хлыновская, Суходольская и Таюрская. Ликвидированная в 1927 году артель «Огородник» преимущественно состоявшая из монашек, руководилась Хлыновской, Суходольской и Таюрской. В данное время, несмотря на выселение этой кучки из монастыря видно, что попытки сохранить монастырь еще имеются, Хлыновская до последних дней перед арестом пыталась поместиться на жительство в сторожке при монастырской церкви».
Допрошенные по делу обвиняемые:
1/ Щеголева А.А. показала: «Знамя было сшито в самом конце 1919 г. в декабре м[еся]це и, как мне было известно, предназначалось атаману Семенову по случаю его победы над красными. Однако успех Семенова не оправдался, и он рабочими в Глазково был разбит. Таким образом, знамя Семенову монастырь не вручил. До октября 1928 г. я об этом знаме[ни] ничего абсолютно не слышала: где оно хранилось я не знала. В середине октября 1928 года весь административный состав монастыря а именно: игуменья Хлыновская, ее заместительница Суходольская, казначея Постникова выехали на частную квартиру в город. Выезд носил крайне спешный характер, а потому часть вещей была некоторыми забыта. Кроме того, перевозка и вынос вещей происходил в присутствии представителя Жилтоварищества, и потому часть вещей выносить не позволялось. Спустя некоторое время меня, как оставшуюся в усадьбе монастыря, Хлыновская пригласила к себе в квартиру и сказала: «Мною забыта в монастыре очень ценная вещь, которую я сама теперь оттуда взять не могу в скором времени, а сохранить ее нужно обязательно». Я не зная, что это за вещь, но, думая, что это ее личная согласилась исполнить ее просьбу. Спустя несколько дней ко мне зашла на квартиру Суходольская и рассказала, что вещь эта хранится на чердаке корпуса № 4, занимаемого до этого монашками. Через несколько дней после беседы с Суходольской, я, попав на чердак, нашла ящик и перенесла его к себе на квартиру. Заинтересовавшись содержанием ящика, открыла его и увидела в нем иконы с изображением « Георгия Победоносца» и «Спасителя», пришитые к квадратному голубому шелковому материалу, отделанному золотой парчовой бахромой. Увидя столь ценную вещь, я решила переложить ее в свой сундук, где оно и хранилось до момента изъятия при обыске».
2/ Потапова М.М. показала: не помню хорошо, но, кажется, лет 10 или 9 тому назад мне было дано распоряжение вышить знамя, и сказано, что этот заказ нужно сделать спешно, что мною и было исполнено. Не знаю, по каким причинам заказ после его выполнения у меня не взяли, и он остался у меня в мастерской до момента прихода в монастырь красных. По приходе в город красных, Таюрская мне приказала с знамя спороть буквы, т.е. надписи о том, кому предназначалось это знамя, т.к. Таюрская боялась, что при обыске могут это знамя найти в монастыре, то она же приказала мне положить это знамя на чердак, занимаемого монашками помещения, что я и сделала. Там оно оставалось до момента выселения монахинь из монастыря, т.е. до октября 1928 года. В октябре м[еся]це я из монастыря была выселена и переехала в город на частную квартиру, знамя я с собой взять побоялась, т.к. не могла догадаться, куда его на новой квартире спрятать, а хранить при себе, я знала, что его нельзя. Спустя неделю после выезда я зашла в монастырь и хотела взять знамя с собой, чтобы передать его еще тогда живой монахине Магдалине Таюрской, но проникнув на чердак, я увидела, что знамя там уже нет. Об исчезновении знамя я говорила Таюрской и игуменье Хлыновской. Когда я рассказала об этом игуменье Хлыновской, она моему сообщению не придала особого внимания и только ответила, что если взяла Щеголева, то бог с ней, пусть пользуется.
3/ и 4/ Суходольская и Хлыновская показали, что они о существовании этого знамя в монастыре ничего не знают и никакого участия в его хранении не принимали. Также отрицают факт их участия в управлении Иркутского женского Знаменского монастыря. Показания обвиняемых противоречат показаниям свидетелей, а так же друг другу.
На основании вышеизложенного гражданки:
1/ Хлыновская Евстолия Семеновна – она же игуменья Рафаила, 184… г. рождения, происходит из мещан гор. Томска, по социальному положению – служительница культа – игуменья, образование домашнее, одинокая, неимущая, беспартийная, по национальности – русская, не судившаяся.
2/ Суходольская Анна Митрофановна, она же Евстолия, 1893 года рождения, происходит из духовных, по социальному положению монахиня быв[шего] Иркутского женского Знаменского монастыря, образование – окончила 3 класса Иркутского духовного училища, беспартийная, одинокая. В 1923 г. арестовывалась органами ОГПУ по подозрению в хранении скрытых монастырских ценностей.
3/ Щеголева Анна Андреевна, 1889 г. рождения, происходит из крестьян Киевской губ[ернии], по социальному положению быв[шая] монахиня, в данное время кустарь-одиночка, одинокая, русская, образование – окончила 3 класса сельской школы, беспартийная, не судившаяся..
4/ Потапова Мария Михайловна, 50 лет, происходит из крестьян Иркутской губ., по социальному положению быв[шая] монахиня Иркутского женского Знаменского монастыря, в данное время кустарь-одиночка, одинокая, малограмотная, беспартийная, не судившаяся.
Обвиняются в том, что они в течении 9-ти лет в секретном порядке хранили знамя, так назыв[аемого] «Георгия Победоносца», предназначавшееся от Иркутского Знаменского женского монастыря в период реакции в Сибири – колчаковщины атаману Семенову в момент предполагавшегося освобождения им города от большевиков, каковое [преступ]ление предусмотр. ст. 16-58/10 УК
Принимая во внимание, что обвиняемые Хлыновская Е.С., Суходольская А.М., Щеголева А.А. и Потапова М.М. в условиях Иркутской действительности являются социально-вредным элементом, имеющими солидные связи с монархическими элементами, пользующиеся у них достаточным авторитетом, а также своим пребыванием в Иркутске способствующие существования Иркутского Знаменского женского монастыря, руководствуясь приказом ОГПУ № 172 – 24 г.
Полагал бы:
1/ Хлыновскую Евстолию Семеновну, Суходольскую Анну Митрофановну, Щеголеву Анну Андреевну и Потапову Марию Михайловну выслать из приделов Иркутского округа, о чем возбудить ходатайство перед Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ.
2/ Дело для санкции направить ПП ОГПУ по С/К, перечислив арестованных за последними.
3/ Настоящее заключение вместе с делом для согласования направить в Окрпрокутаруру.
Справка:
а/ Знамя «Георгия Победоносца» находится в Иркутском окротделе ОГПУ.
б/ Арестованные по делу содержатся в Иркутском изоляторе: Суходольская с 17/ I – 29 г., Щеголева с 17/ I – 29 г. и Потапова с 17/ I – 29 г., с Хлыновской взята подписка о невыезде.
Составлено 5 марта 1929 года г. Иркутск»4.
Об исполнении предложенного в обвинительном заключении наказания - высылки для всех четырех обвиняемых за приделы Иркутского округа - в материалах дела № 12320 ничего не сказано. Известно лишь, что игуменья Рафила (Хлыновская) умерла в 1933 г. 5, а о М.М.Потаповой в рабочей сводке ОГПУ от 20.11.1932 г. сообщалось: «Мария Потапова псаломщица, была певчей, лет 45, живет в с. Куда на должности уборщицы храма. Вообще там батя Николай Днепровский сумел подобрать штат сотрудников хороший, организовал целый монастырь при церкви 6.
Е.С. Хлыновская, А.М. Суходольская, А.А. Щеголева и М.М. Потапова реабилитированы 16.12.2003 г. заключением прокуратуры Иркутской области на основании ст. 3 п. «б» Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 г.
В 1934 году постановлением Президиума городского совета от 11 июля Знаменская церковь была закрыта и отдана под рабочий клуб, а в 1835 году там разместили мастерские аэрофлота. Все иконостасы были сломаны и стены храма постепенно разрушались. Но, слава Богу, через 10 лет община верующих Знаменского предместья добилась возвращения храма в их ведение и в середине 1940-х годов Знаменская церковь начала возрождаться.
В настоящее время Знаменский собор является главным храмом Иркутской епархии. 27 сентября 1994 года в Иркутском Знаменском кафедральном соборе произошло знаменательное событие: был совершен обряд пострижения в монахини нескольких женщин. Восстановилась прерванная более чем на 70 лет традиция монашеского подвига на сибирской земле.
Хоругвь «Спас Нерукотворного Образа» находится в собрании Иркутского областного краеведческого музея. Точная дата поступления этого экспоната в музей неизвестна. Судя по документам обвинительного заключения по делу №20/РСО, знамя, вышитое монахинями Знаменского монастыря, хранилось, по крайней мере, до 1929 г. в Иркутском окротделе ОГПУ и было зарегистрировано в музейной книге поступлений в 1940 г., как «Знамя из шелка вышитое монашками» (№ ИРОМ 782). В музей поступила лишь часть знамени, только сторона с вышитым ликом Спасителя. Сторона с изображением Георгия Победоносца, с которой были спороты монахиней Потаповой М.М. буквы надписи, свидетельствующие, что знамя предназначалось атаману Семенову, была либо утрачена, либо сознательно уничтожена еще до поступления в музей. В 1930-х гг. знамя экспонировалось в антирелигиозном отделе иркутского музея, располагавшемся в Крестовоздвиженской церкви, с этикеткой «Знамя, вышитое монашками к встрече банд атамана Семенова». Демонстрировалось знамя в деревянном ящике со стеклом, было прибито гвоздями к его задней стенке.
Оставшаяся в музее часть знамени (размер 100х108 см) представляет собой лик Спаса Нерукотворного Образа, вышитого на плате из серебряной парчи, обрамленного лиловым шелком, который прикреплен к сильно выцветшей сероватого цвета ткани. Лик шит шелковыми цветными нитями т.н. «лицевым» шитьем, швом «в раскол». Площадь вышитого изображения составляет 216 кв.см. Плат выполнен из серебряной парчи, складки ткани имитированы с помощью рельефного шва из крученой нити - «канители». Верхнее полукружье нимба декорировано стеклами красного цвета, их сохранилось 17, 8 гнезд - пустые. Буквы на нимбе - W О Н - выполнены из металлических серебряных блесток в виде плоских колец, прикрепленных к вставкам из золотой парчи. Такие же блестки, прикрепленные петельчатым швом серебряной нитью, использованы для украшения серебряного поля парчи под ликом Христа. Нижняя часть парчевого плата вышита орнаментом в виде золотой сетки.
Плат с ликом Спаса Нерукотворного Образа укреплен на куске шелка лилового цвета размером 49,5х45 см. Ткань обрамлена золотым позументом шириной 5,3 см. По углам хоругви - изображения херувимов: лики выполнены литографским способом на бумаге, наклеенной на картон, обрамлены рельефным швом, выполненным канителью. Хоругвь обшита бахромой, фрагмент бахромы в верхней части отсутствует, утрачена также одна кисть из четырех, расположенных по углам.
Шелковая ткань хоругви была сшита из двух кусков, сильно обветшала, в нескольких местах заштопана. В двух местах имеются отверстия от гвоздей и следы ржавчины. 1997 г. хоругвь была реставрирована О.К. Федоровой-Лось. Были проделаны следующие работы: чистка, дубляж, подведение новой основы из шелковой ткани.
С 1997 по 2006 г. хоругвь экспонировалась на выставках Иркутского областного краеведческого музея «История Иркутской епархии» и «Красота и святость». В настоящее время находится в фондах ИОКМ.
ПРИМЕЧАНИЯ.
1. Государственный архив Иркутской области (ГАИО), ф.50, оп.1, д.11187, л.10.
2. ГАИО, ф.50, оп.2, д.88, лл.1об.- 2.
3. ГАИО, ф.597, оп.1, д.1, л.11.
4.Архив РУ ФСБ РФ по Иркутской области, АУД № 12320, лл. 41 – 43
5. Там же л. 74
6. Там же, л.18 а.
.
