| 09.12.2009 |
Первосвятитель Иннокентий (Из книги «Первосвятитель Иркутский Иннокентий I (Кульчицкий)»)
«…Богу было угодно, чтобы свт. Иннокентий закончил свой земной путь в Иркутской Вознесенской обители. Как неиссякаемый сосуд Божественной благодати оставил он нам свои нетленные мощи, через которые подается притекающим к его заступлению великая милость. Святые его мощи – цельбоносный источник, врачующий наши немощи и болезни, наполняющий нас верой, любовью и надеждой, помогающий в наших скорбях, утешающий нас в печалях. С уверенностью можно сказать, что со смертью Святого не прекратилось его молитвенное ходатайство теперь еже непосредственно перед престолом Божиим за люди своя, за Отечество наше, за край наш сибирский. Не прекратилось и не ослабло, а продолжается с еще большей силой…» (Анатолий Сирин)
Последний год жизни Святителя Иннокентия (1731г.)
Год 1731-й был последним временной жизни Святителя Иннокентия. Еще в начале 1729г. Нерчинский игумен Нафанаил, побывавший в Иркутске, заметил упадок сил Преосвященного и разнес печальную весть по Забайкалью.
Несмотря, однако ж, на свои немощи, Преосвященный неусыпно занимался епархиальными делами. С началом же 1731г. силы, видимо, Его оставляли и он с трудом рассматривал важнейшие бумаги по управлению и не всегда уже мог совершать Божественную литургию. Но не оставляли Его испытания, начиная с народной нравственности.
В сентябре 1730г. жена отставного солдата Василья Кудрявцева просила Преосвященного разрешить отпеть по чину православному её мужа, который был болен и в болезни рушился умом и вне ума удавился. Преосвященный, дознав, что солдат Кудрявцев в этом году в св. четыредесятницу был у исповеди и Св. Причастия при Владимирской церкви, разрешил отпеть его под такими условиями, если по исследованию окажется, что он удавился точно вне ума и что помешательство его произошло не от пьянства.
Смертный убийца, усольский житель Максим Полубенцов на квасной (в питейном доме) убил плахою олонского крестьянского сына Силу Климова. Провинциальная канцелярия просила Архиерейский приказ, чтобы убиенного похоронить. Преосвященный положил такое решение: «буде убиенный Климов в сем году во святый Великий Пост на исповеди у священника был и святой Евхаристии сподобился, то при церкви Божией со отпеванием погребсти. А ежели на исповеди не был, то погребсти его не при церкви мирскими людьми без отпевания».
Приводим эти факты на тот конец, чтоб видеть неизменяемость порядка, единожды навсегда Святителем принятого, и заметить, что у духовного начальства только одна побудительная мера к исповеди и Св. Причащению и оставалась в руках, т.е. не говевших в течении года лишать христианского погребения. Денежный штраф, указанный Петром 1, давно потерял силу, потому что взыскание это перешло к властям мирским, которые нерадивым потворствовали, и этого греха не чужд был и воевода Иркутский.
При бездействии гражданского начальства, и при невнимании ее к требованиям духовенства относительно поддержания благочестия не мудрено, что народная нравственность колебалась, и самый разврат выказывался уже безбоязненно. Об этом можно заключить из следующего, выходящего из ряда обыкновенных распоряжений, предписания Святителя к поповскому старосте в мае 1730г.: «Понеже от некоторых людей мы известны учинились, что во граде Иркутску умножились между людьми блудныя дела, за что грядет гнев Божий на сыны противления. Того ради повелеваем тебе, чтоб всем градским священникам, соборным и приходским приказать накрепко, дабы оные читали книжки-заповеди с толкованием Закона Божия в Воскресные и в Праздничные дни, яко на утрени тако и после Литургии, по частям без упущения, также и иных святых и Богоносных Отец поучения душеспасительная, да поне негли (может быть) кто от слышащих, слышав и познав свою совесть, исправиться. А аще кто от священников по церквам вышевеленнаго исполнять не будут, о таковых небрегущих о стаде словесных Христовых овец усмотря доносить нашему архиерейству, да не услышат они за свое небрежение сей странный глагол Господень: от рук ваших взыщу овец моих!».
И не напрасно сказал Святитель, что грядет гнев Божий на сынов противления. Действительно, не проходило года, чтоб Господь не посетил невнимательный к внушениям своего Святого Архипастыря край каким-либо выражением Своего гнева. В 1728г. была засуха; в 1729г. – безвременное многодождие; в 1730г. опять слышим следующее воззвание Святителя к градскому духовенству: «По желанию нашему к общему всех православных христиан благу, повелевается сборне со всеми градскими священники, сего 1730 года Маия 22 дня, в соборе совершить ко всех благих подателю, Всещедрому Богу молебное по последованию требника о дожде пение по Божественной литургии, да и впредь по вся дни нынешния весенния, как в соборе так и всех градских церквей чередным священникам исполнять на всяк день. Моия 21 дня 1730 года». Подобным бедствием был ознаменован и последний год жизни Святителя – 1731-й, такой же со стороны Его, также в мае месяце было распоряжение о молении, чтоб Господь преложил гнев на милость. 
Что же касается до средств материальных, то Святитель не только не имел таковых для своих разъездов или для рассылки проповедников, хотя бы и нашлись люди поспособнее, да и сам содержался случайными подаяниями, не получая жалованья и не имея принадлежащего себе в епархиальном городе крова.
Проповедник Веры во языцах монгольских…
Пока находился он, в ожидании окончании переговоров с Китаем, за Байкалом в Селенгинске, тогда, пользуясь свободой от служебных дел, он беседовал с монголобурятами, озарял их смысл спасительными истинами Евангелия и приобрел от своих современников переданное в роды и сохраняемое Православною церковью наименование Проповедника Веры во языцах монгольских. Вступив же в управление расстроенною разными непорядками епархиею, он не имел покоя от дел, не ежедневно, он ежечасно требовавших Его административной деятельности. Беседовать с бурятами, в то время вполне огрубелыми, русского языка нисколько не понимавшими, ему было и некогда и негде, потому что управление держало Его почти безотлучно в Вознесенском монастыре, где был Архиерейский приказ, и только торжественные богослужения вызывали его в Иркутск, и изредка мог он посещать окрестные веси; а буряты кочевали по степям и едва ил показывались в то время в город, которого частию боялись и до которого не имели большой надобности, потому что не были еще ознакомлены с прихотями и довольствовались в своих улусах привычными своими пищею и одеждою.
За всем тем мы не вправе наружною обстановкою жизни Святителя, имея под руками только отрывки архивные, ограничивать всех не приведенных в явление Его подвигов и не должны забывать о Его сокровенных молитвенных воззваниях к Просветителю душ и потому благоговейно остановимся пред фактами, которые говорят, что хотя не велась тогда нумерация (как ныне) обращаемых в христианство язычников, но обращаемые были. А главным прибежищем для искавших Святого крещения служил монастырь Вознесенский, где обитал Святой Иннокентий. Следующая история может быть приведена в подтверждение сказанного.
Вот стойбище, в котором живет бурят Кекен, а у него два сына, и оба крещеные, Алексей да Иван. Некрещеную дочь свою Бободой Кекен выдает по иноземческому обычаю в замужество за некрещеного бурята Ноецкого рода Мелзена Булсунова Сохорова. Прожив около трех лет с мужем Мелзеном, Бободоя отпрашивается погостить у крещеного брата своего Алексея, отделившегося от отца и проживавшего под именем ясачного в подгородном Уриковском селении. Здесь жизнь брата-христианина пленяет Бободою в послушание веры, и она, не доверив никому, даже брату, своей задушевной думы, вместо того чтоб ехать к мужу, отправляется в монастырь Вознесенский, является в близлежащий у монастыря Жилкиной деревне в дом монастырского вкладчика Ивана Кузнецова, который представляет ее пред лице Святителя Иннокентия, и Бободоя, согласно ее желанию, просвещается святым крещением под именем Марины, а затем поручается для дальнейшего утверждения в христианской жизни восприемному отцу своему, монастырскому вкладчику Савве Бокову.
Конечно, враг не дремал. Новокрещеную преследуют ее свекор Булсун Сохоров, подает явку в Провинциальную канцелярию, будто бы Бободоя, бежав от мужа, унесла его пожитки, и просит или взыскать с нее за унесенные вещи, а с брата ее Алексея калым, принятый сим последним и состоявший из 31 больших и малых скотин, или выдать ему, Булсуну, невестку его головою, чтоб он мог продать ее. Канцелярия потребовала новокрещеную к ответам. Преосвященный приказал взять с нее показание в своем приказе, которое состояло в том, что она никаких пожитков мужниных не уносила, кроме бывшего на ней тулупа, а про калым ничего не знает, о котором, за смертью отца, должно спрашивать брата ее Алексея, - и с прописанием сего показания уведомил канцелярию, что новокрещеную не высылает из опасения, дабы свекор в самом деле ее не продал, и потому еще, что она по законам должна пользоваться теперь особенною милостию и покровительством как духовных, так и гражданских властей. «Темная дорога! Спрашивать про калым новокрещеного Алексея, который, может быть, про то ничего и не знает», - отвечала Преосвященному канцелярия и, признав распоряжение Его относительно взятия показания от новокрещеной в Архиерейском приказе неправильным, настоятельно требовала высылки Марины к своему суду под угрозою взять в противном случае Савву Бокова как укрывателя Бободои и на нем без всякой понаровки доправить весь иск братского (бурята) Булсун Сохорова.
«А можно бы той дороге быть и посветлее, - отписал Архиерейский приказ от в канцелярию, - потому что сам проситель Сохоров объявил канцелярии, что калым брал от него Алексей, стало быть, и спрашивать надлежало об этом не Марину, а его Алексея, только-де по этой дороге шествовать показалось канцелярии темно». Затем при выяснении, что Боков не укрыватель, а восприемный отец новокрещеной, которому Преосвященный поручил ее для научения христианской вере и обычаям, да сверх сего и новокрещеная Марина ныне не у него находится, а на дворе монастырском у служителя Василья Юртина, Марину по приказанию Преосвященного отослали в канцелярию с такою просьбою, чтоб по взятии от нее допросов, обратить ее к духовному начальству для дальнейшего наставления ее в истинах христианских. Но что было затем с бедною Мариною, из дел не видно. А из всего сказанного ясно, что со стороны Святителя была полная заботливость о просвещении бурят светом Христовым и что Вознесенский монастырь был при нем купелию для бурят; но гражданская власть держала, к сожалению, сторону некрещеных. И казалось бы, при недостатке средств к обращению бурят одной стороны и при противодействии с другой кого бы из них и чем можно было заохотить креститься? Однако ж видим, что буряты во дни Святителя Иннокентия принимали крещение целыми семьями, доказательством сему служат два сына и дочь Кекеновы. Еще повторим, что не отыскиваем в это время о крещеных бурят отчетной буквы, но не можем не признать, что дух христианского озарения уже всюду носился над бездною шаманских и ламских заблуждений и невидимо животворил ее. Первосвятитель Иркутский насадил; Его преемниками предоставлено напаять; а взращивает Бог (1 Кор.3,6).
Из книги «Первосвятитель Иркутский Иннокентий I (Кульчицкий)»
Фото Ростислава Румянцева
